Неточные совпадения
Бурмистр потупил голову,
— Как приказать изволите!
Два-три денька
хорошие,
И сено вашей милости
Все уберем, Бог даст!
Не правда ли, ребятушки?.. —
(Бурмистр воротит к барщине
Широкое лицо.)
За барщину ответила
Проворная Орефьевна,
Бурмистрова кума:
— Вестимо так, Клим Яковлич.
Покуда вёдро
держится,
Убрать бы сено барское,
А наше — подождет!
Степан Аркадьич получал и читал либеральную газету, не крайнюю, но того направления, которого
держалось большинство. И, несмотря на то, что ни наука, ни искусство, ни политика собственно не интересовали его, он твердо
держался тех взглядов на все эти предметы, каких
держалось большинство и его газета, и изменял их, только когда большинство изменяло их, или,
лучше сказать, не изменял их, а они сами в нем незаметно изменялись.
Баснь эту лишним я почёл бы толковать;
Но ка́к здесь к слову не сказать,
Что
лучше верного
держаться,
Чем за обманчивой надеждою гоняться?
Найдётся тысячу несчастных от неё
На одного, кто не был ей обманут,
А мне, что́ говорить ни станут,
Я буду всё твердить своё:
Что́ впереди — бог весть; а что моё — моё!
Нет, Любаша не совсем похожа на Куликову, та всю жизнь
держалась так, как будто считала себя виноватой в том, что она такова, какая есть, а не
лучше. Любаше приниженность слуги для всех была совершенно чужда. Поняв это, Самгин стал смотреть на нее, как на смешную «Ванскок», — Анну Скокову, одну из героинь романа Лескова «На ножах»; эту книгу и «Взбаламученное море» Писемского, по их «социальной педагогике», Клим ставил рядом с «Бесами» Достоевского.
Следующий день был последним днем июля. Когда занялась заря, стало видно, что погода будет
хорошая. В горах еще кое-где клочьями
держался туман. Он словно чувствовал, что доживает последние часы, и прятался в глубокие распадки. Природа ликовала: все живое приветствовало всесильное солнце, как бы сознавая, что только одно оно может прекратить ненастье.
— Нет уж, к чему? не сумел
держаться, так и терпи теперь. А вот
лучше позвольте узнать, что жизнь в Москве — дорога?
А Вера Павловна чувствовала едва ли не самую приятную из всех своих радостей от мастерской, когда объясняла кому-нибудь, что весь этот порядок устроен и
держится самими девушками; этими объяснениями она старалась убедить саму себя в том, что ей хотелось думать: что мастерская могла бы идти без нее, что могут явиться совершенно самостоятельно другие такие же мастерские и даже почему же нет? вот было бы хорошо! — это было бы
лучше всего! — даже без всякого руководства со стороны кого-нибудь не из разряда швей, а исключительно мыслью и уменьем самих швей: это была самая любимая мечта Веры Павловны.
Известно, как в прежние времена оканчивались подобные положения: отличная девушка в гадком семействе; насильно навязываемый жених пошлый человек, который ей не нравится, который сам по себе был дрянноватым человеком, и становился бы чем дальше, тем дряннее, но, насильно
держась подле нее, подчиняется ей и понемногу становится похож на человека таксебе, не
хорошего, но и не дурного.
— Может, за то бил, что была она
лучше его, а ему завидно. Каширины, брат,
хорошего не любят, они ему завидуют, а принять не могут, истребляют! Ты вот спроси-ка бабушку, как они отца твоего со света сживали. Она всё скажет — она неправду не любит, не понимает. Она вроде святой, хоть и вино пьет, табак нюхает. Блаженная, как бы. Ты
держись за нее крепко…
Одни говорили, что, вероятно, высшее начальство хочет распределить пособие между ссыльными, другие — что, должно быть, уж решили наконец переселять всех на материк, — а здесь упорно и крепко
держится убеждение, что рано или поздно каторга с поселениями будет переведена на материк, — третьи, прикидываясь скептиками, говорили, что они не ждут уже ничего
хорошего, так как от них сам бог отказался, и это для того, чтобы вызвать с моей стороны возражение.
Они бывают у нас только пролетом: весной и осенью; на больших водах
держатся долго, особенно в
хорошую, теплую осень.
Мы
держались от берега на таком расстоянии, чтобы можно было сразу обозревать всю толщу горных пород и жилы, которые их прорезают. Около полудня наши лодки отошли от реки Аука километров на шесть. В это время сидящий на веслах Копинка что-то сказал Намуке, стоящему у руля. Тот быстро обернулся. Копинка перестал грести и спросил своего товарища, не
лучше ли заблаговременно возвратиться.
Семья Тита славилась как
хорошие, исправные работники. Сам старик работал всю жизнь в куренях, куда уводил с собой двух сыновей. Куренная работа тяжелая и ответственная, потом нужно иметь скотину и большое хозяйственное обзаведение, но большие туляцкие семьи
держались именно за нее, потому что она представляла больше свободы, — в курене не скоро достанешь, да и как уследишь за самою работой? На дворе у Тита всегда стояли угольные коробья, дровни и тому подобная углепоставщицкая снасть.
Когда Вихров возвращался домой, то Иван не сел, по обыкновению, с кучером на козлах, а поместился на запятках и еле-еле
держался за рессоры: с какой-то радости он счел нужным мертвецки нализаться в городе. Придя раздевать барина, он был бледен, как полотно, и даже пошатывался немного, но Вихров, чтобы не сердиться, счел
лучше уж не замечать этого. Иван, однако, не ограничивался этим и, став перед барином, растопырив ноги, произнес диким голосом...
Они ведь
лучше не будут, если ты обругаешь их!» А он ревет: «Сковырну их с земли, как болячки!» Хорошо
держится Павел, ровно, твердо.
И в этом я ему не препятствовал, хотя, в сущности,
держался совсем другого мнения о хитросплетенной деятельности этого своеобразного гения, запутавшего всю Европу в какие-то невылазные тенета. Но свобода мнений — прежде всего, и мне не без основания думалось: ведь оттого не будет ни хуже, ни
лучше, что два русских досужих человека начнут препираться о качествах человека, который простер свои длани на восток и на запад, — так пускай себе…
— Я, голубчик,
держусь того правила, что каждый сам
лучше может оценивать собственные поступки. Ты знаешь, я никогда не считал себя судьей чужих действий, — при этом же убеждении остался я и теперь.
Нет,
лучше уже
держаться около буржуа. Ведь он еще во времена откупов считался бюджетным столпом, а теперь, с размножением Колупаевых и Разуваевых, пожалуй, на нем одном только и покоятся все надежды и упования.
— Бог ведь знает, господа, как, и про что, и за что у нас человека возвышают. Больше всего, чай, надо полагать, что письмами от Хованского он очень
хорошую себе рекомендацию делает, а тут тоже говорят, что и через супругу
держится. Она там сродственница другой барыне, а та тоже по министерии-то у них фавер большой имеет. Прах их знает! Болтали многое… Я другого, пожалуй, и не разобрал, а много болтали.
Тем не менее у юнкеров издавна
держалась привычка давать Порфирию
хорошие чаевые.
Верига
держался необычайно прямо, даже и для отставного кавалериста. Говорили, что он носит корсет. Лицо, гладко выбритое, было однообразно румяно, как бы покрашено. Голова острижена под самую низкостригущую машинку, — прием, удобный для смягчения плеши. Глаза серые, любезные и холодные. В обращении он был со всеми весьма любезен, во взглядах решителен и строг. Во всех движениях чувствовалась
хорошая военная выправка, и замашки будущего губернатора иногда проглядывали.
— Родимый, — шелестел её голос, — ах, останешься ты один круглым сиротиной на земле! Уж ты
держись за Пушкарёва-то, Христа ради, — он хошь слободской, да свят человек! И не знаю
лучше его… Ох, поговорить бы мне с ним про тебя… коротенькую минутку бы…
А я тебе, за твою доброту, вот что скажу: попался тебе человек
хороший, не ветреник, ты уже
держись одного; крепче смерти
держись.
Мне не хотелось лезть к Гезу, относительно которого следовало, даже в мелочах,
держаться настороже, тем более — с Синкрайтом, сильно не нравящимся мне всей своей повадкой, и я колебался, но, подумав, решил, что идти все-таки
лучше, чем просить Синкрайта об одолжении принести карту.
Артель Репки
держалась обособленно, имела свой общий котел и питалась
лучше всех других рабочих.
Жало крючка скрывается тогда в голове червяка.] весь крючок должен быть в нем скрыт; всего
лучше, чтобы головка
держалась на привязке лесы или на плечиках крючка, середина скрывала в себе крючок и жало, а хвост изгибался на свободе.
Очень редко выудишь ее в реке; но в конце лета и в начале осени удят ее с лодки в большом количестве в полоях прудов, между травами, и особенно на чистых местах между камышами, также и в озерах, весной заливаемых тою же рекою; тут берет она очень хорошо на красного навозного червяка и еще
лучше — на распаренную пшеницу (на месте прикормленном); на хлеб клюет не так охотно, но к концу осени сваливается она в прудах в глубокие места материка, особенно около кауза, плотины и вешняка, и
держится до сильных морозов; здесь она берет на хлеб и маленькие кусочки свежей рыбы; обыкновенно употребляют для этого тут же пойманную плотичку или другую мелкую рыбку; уж это одно свойство совершенно отличает ее от обыкновенной плотвы.
— Ничего,
хороший человек… — говорил Пантелей, глядя на хутора. — Дай бог здоровья, славный господин… Варламов-то, Семен Александрыч… На таких людях, брат, земля
держится. Это верно… Петухи еще не поют, а он уж на ногах… Другой бы спал или дома с гостями тары-бары-растабары, а он целый день по степу… Кружится… Этот уж не упустит дела… Не-ет! Это молодчина…
— «Всегда
держись так, как будто никого нет
лучше тебя и нет никого хуже, — это будет верно! Дворянин и рыбак, священник и солдат — одно тело, и ты такой же необходимый член его, как все другие. Никогда не подходи к человеку, думая, что в нем больше дурного, чем
хорошего, — думай, что
хорошего больше в нем, — так это и будет! Люди дают то, что спрашивают у них».
— А! Митрия Иваныча сын, видно… Этого
держись, компания
хорошая… Митрий — умный мужик… коли сын в него — это ладно! Вот другой-то… Ты, Фома, вот что: ты пригласи-ка их в воскресенье в гости к себе. Я куплю гостинцев, угощать ты их будешь… Поглядим, какие они…
Тогда была другая мерка: от человека требовали, чтобы «никого не сделать несчастным», и этого
держались все
хорошие люди, а в том числе и доктор Зеленский.
— Кто и говорит, батюшка! Чуждаться и носить на руках — два дела разные. Чтоб нам не
держаться русской пословицы: как аукнется, так и откликнется!.. Как нас в чужих землях принимают, так и нам бы чужеземцев принимать!.. Ну, да что об этом говорить… Скажите-ка
лучше, батюшка, точно ли правда, что Бонапартий сбирается на нас войною?
Легко идется по земле тому, кто полной мерой платит за содеянное. Вот уже и шоссе, по которому когда-то так легко шагал какой-то Саша Погодин, — чуть ли не с улыбкой попирает его незримые отроческие следы крепко шагающий Сашка Жегулев, и в темной дали упоенно и радостно прозревает светящийся знак смерти. Идет в темноту, легкий и быстрый: лица его
лучше не видеть и сердца его
лучше не касаться, но тверда молодая поступь, и гордо
держится на плечах полумертвая голова.
Но что за странный характер у юноши! Там, где раздавило бы всякого безмерное горе, согнуло бы спину и голову пригнуло к земле, — там открылся для него источник как бы новой силы и новой гордости. Правда, на лицо его
лучше не глядеть и сердца его
лучше не касаться, но поступь его тверда, и гордо
держится на плечах полумертвая голова.
Пока моя запущенная квартира устроивалась и приводилась в порядок, я по необходимости
держался одного моего кабинетца или даже,
лучше сказать, одного дивана, который стоял у завешенной сукном двери на половину Истомина; и так я за это время приучился к этому уголку, что когда в жилище моем все пришло в надлежащий порядок, я и тогда все-таки
держался одного этого угла.
— Ты —
держись его: этот человек, уповательно,
лучше наших.
В один из таких мрачных дней на прием в амбулаторию вошла женщина, молодая и очень
хорошая собою. На руках она несла закутанного ребенка, а двое ребят, ковыляя и путаясь в непомерных валенках,
держась за синюю юбку, выступавшую из-под полушубка, ввалились за нею.
Иван Никифорович, напротив, больше молчит, но зато если влепит словцо, то
держись только: отбреет
лучше всякой бритвы.
Среди них увидишь много рослых, сильных и самоуверенных фигур; попадаются правильные, благородные лица; нередко встречаются блондины и даже голубоглазые; балаклавцы не жадны, не услужливы,
держатся с достоинством, в море отважны, хотя и без нелепого риска,
хорошие товарищи и крепко исполняют данное слово.
Потом я завел серьезный разговор с ним о новом цензурном уставе и доказывал ему, что если буквально его
держаться и все толковать в дурную сторону, на что устав давал полное право цензору, то мы уничтожим литературу, что я намерен толковать все в
хорошую сторону.
Но циничные выкрики все чаще брызгают на песню, точно грязь улицы на праздничное платье, и Ванок чувствует себя побежденным. Вот он открыл мутные глаза, наглая улыбка кривит изношенные щеки, что-то злое дрожит на тонких губах. Ему необходимо сохранить за собою славу
хорошего запевалы, — этой славой он — лентяй, человек не любимый товарищами —
держится в мастерской.
Вообще они
держались своей компании и чувствовали себя самими собой только после
хорошей выпивки или внизу у Поликарпа Тарасыча, где веселье шло уже совсем нараспашку.
А я к тому времени опять прихварывать начал. Перемогался изо всех сил. Случалось — подаю на стол, вдруг как забьет меня кашель. Сначала
держусь, а потом, когда не станет возможности, брошу приборы на стол и бегом в коридор. Кашляю, кашляю, даже в глазах потемнеет. Этаких вещей ведь в
хороших ресторанах не любят. Ты, скажут, или служи, или ступай в больницу ложись. Здесь не богадельня. У нас публика чистая.
Лещ. Разумеется. У вас — имя,
хорошее прошлое по службе. Все эти… недоразумения ваши — уже заглаживаются… Но, примите во внимание, нужно
держаться твёрдо! Времена анархии проходят, правительство чувствует себя в силе восстановить должный порядок — оно требует от своих агентов крепкой руки…
При этом им, вероятно, представлялась война, а судьбы всякой войны неразгаданны, и потому
лучше запереться и
держаться в своем укреплении.
Венеровский. Я хвалю то, что заслуживает похвалы, порицаю то, что заслуживает порицания, а во мне или в вас
хорошее или дурное, это мне все равно. Так называемая скромность есть одно из тех суеверий, которые
держатся невежеством и глупостью; вот ваша родительница говорит про себя: я глупа. Ну, ей это хорошо, хе, хе!
Егорушка был заметно навеселе, хотя и
держался на ногах твердо. Он несколько раз хлопал брата Павлина по спине, беспричинно хихикал и, вообще, находился в
хорошем расположении духа.
— Это так точно, — с довольной улыбкой подтвердил Чапурин. — Сам тех мыслей
держусь. Складчи́на последнее дело… Нет того
лучше, как всякий Тит за себя стоит… А эти нонешни акции, да компании, да еще пес их знает какие там немецкие штуки — всем им одна цена: наплевать.
Заведены были они не на широкую ногу, зато устроены исправно и
держались в
хорошем порядке.
«Щей горшок, да сам большой», —
хорошая пословица, надо
держаться ее.